- За последние шесть лет (после кризиса 2008) суммарные инвестиции в нефтегаз составили 5.4 гигабакса, с незначительной отдачей. Добыча на традиционных месторождениях прошла пик в 2005.
- За три года не был запущен ни один крупный проект с порогом окупаемости ниже 80 баксов за бочку.
- Затраты на добычу в нефтедобыче выросли в три раза с 2000, при этом добыча выросла на 14%.
- Стоимость добычи для многих сланцевых месторождений сейчас 85~90 баксов за бочку.
- На следующее десятилетие компании планируют 1.1 терабакса капиталовложений в проекты со стоимостью добычи от 95 баксов за бочку. Для песков Канады стоимость составляет 80~100 баксов за бочку, для арктических и глубоководных месторождений -- 120, для некоторых -- 150. На эти дорогие месторождения в сумме запланировано 340 гигабаксов инвестиций.
- Крупнейшие европейские компании затратили 161 гигабакс на добычу и дивиденды в 2013, при этом выручили с продаж лишь 121 гигабакс. Добыча стала настолько затратна, что многие месторождения потеряли экономический смысл.
- Средняя прибыль на инвестиции в разведку нефтегаза в штатах уменьшилась до 8.6% -- ниже чем было в 2001 при цене 27 баксов за бочку.
- Неназванный СЕО одной из сланцевых компаний в штатах заявил на конференции, что единственный раз, когда его компания видела прибыль, был день, когда они продали своё месторождение простофиле-иностранцу.
- Все месторождения на Eagle Ford Dry Gas field, Marcellus WC T2, Powder River и Cotton Valley убыточны при цене на газ 4.50 бакса.
- Стоимость добычи на месторождении сланцевой нефти Forks McKenzie в Монтане составляет 91 бакс за бочку.
- Сланцевые месторождения стали временной поддержкой для экономики штатов, помогли избежать депрессии, снизили дефицит бюджета до 2% ВНП, а стоимость топлива порядка трети от европейской и четверти от азиатской вытащила из могилы промышленность штатов.
Таковы основные тезисы автора. Основной смысл статьи заключён в высокой вероятности невозврата огромных капиталовложений в нефтегаз, сделанных в последнее десятилетие. Вторая часть о гибели нефтегаза через десятилетие в результате роста зелёной энергетики никакого интереса не представляет. Наибольший интерес представляет численное отношение капиталовложений в нефтегаз к общему объёму капиталовложений.
Принято считать, что в начале 20 века EROI нефтедобычи в штатах был около 100. В то время штаты были доминирующей страной в нефтедобыче, поэтому можно сделать оценку EROI через возврат на инвестиции, рассмотрев экономику штатов в целом, нефтегазовый сектор как первичный источник энергии и покупательной способности, а все прочие инвестиции как энергетическую прибыль. Отношение прочих инвестиций к инвестициям в нефтегаз должно быть близко к значению EROI, хоть и не точно ему соотвествовать, потому что штаты не являются закрытой системой, но сделав ставку на свой нефтегаз в качестве двигателя своей экономики сто лет назад и сейчас, могут считаться таковой на уровне оценки. По графику автора эта величина составляла порядка 50 до ПМВ, вновь вернулась к этому значению в 1970~1973 (пик добычи в штатах), и вновь в 1995~2000 (период минимальной цены на нефть). Это были периоды наибольшего процветания штатов, а 1970 -- пик научно-технического прогресса, что хорошо коррелирует с максимальным EROI. С 2004 возврат на инвестиции начал падать, и с кратким перерывом на острую фазу кризиса 2008 падал непрерывно, достигнув рекордной величины -- 20%. В привычной метрике EROI это соответствует величине 5 -- именно тому уровню, на котором оценивается EROI сланцевых проектов в других работах. То есть уже сегодня, в реальной экономике, совокупный EROI нефтегаза в штатах достиг уровня 5. Уголь, уран и прочие источники энергии в расчёт не берутся, но их EROI выше в разы, что позволяет маскировать эффект падения EROI в нефтегазе.
Автор концентрирует внимание на финансовый аспект проблемы -- финансовые инвестиции окажутся невозвратными, и это может вызвать очередной кризис. Однако этот аспект полностью укладывается в рамки концепции невозвратного амовского долга, что для штатов и остального мира давно стало настолько привычным, что об этом уже открыто иронизируют банкстеры. Однако в физической экономике такого размера низкий EROI не может быть замаскирован через невозвратный долг -- энергия должна поступать сегодня, а не в отдалённом реструктурированном будущем. По словам автора сланцевые месторождения дали штатам передышку и шанс выжить, но эта передышка краткосрочная и уже практически растраченная. Рост инвестиций в нефтегаз без реальной возможности их когда-либо вернуть также стал временной передышкой, обеспеченной монетарными методами, через девальвацию бакса, и сдерживание цен на ресурсы финансовыми, политическими и военными методами. Но передышки и отсрочки уже прошли. Для поддержания добычи и возврата инвестиций требуется гораздо большая цена на нефтегаз, а это требует принесения в жертву всей экономики штатов, и не только штатов. Продолжение сдерживания цен сделает невозможным поддержание добычи -- экономика месторождений это исключает.
Возникает выбор: отпустить цены, сохранить добычу нефтегаза и этим убить штаты, либо держать цены, убить добычу нефтегаза и этим дать штатам ещё несколько лет агонии при падающем EROI.
